Вернется ли Чейл Соннен в большой спорт? Безусловно, это привлекло бы огромный интерес зрителей, и Майк Робертс, менеджер Соннена, уже закидывал удочку насчет такой возможности. Однако сам Чейл твердо опроверг какие бы то ни было слухи о подобном развитии событий.
«Да, Робертс ошибается. Со мной он тоже об этом говорил. Он сказал: «Не думаю, что ты завязал. Мне кажется, еще не всё кончено». Что ж, это его мнение, и это не попытка создать шумиху на ровном месте. Но я больше не собираюсь драться, если вы об этом спрашиваете. Я завязал».
«Практически всё приятное, связанное со спортом, находится в моих воспоминаниях. Во время же активной карьеры от этого процесса довольно сложно получать удовольствие, потому что мой образ жизни тогда был очень похож на нынешний распорядок Конора Макгрегора. Никакого сна, никакого отдыха, никакого веселья. Вперед, вперед и еще раз вперед. Тебе постоянно нужно куда-то успевать, и всё это на фоне огромного стресса от предстоящего важного поединка, взвешивания и подготовки».
«Это никогда не доставляло мне особой радости. Понимаете, у меня тогда вообще не было времени, чтобы просто присесть и поразмышлять о жизни. Всё время нужно было что-то делать или куда-то ехать. Так что, когда я оглядываюсь назад, то воспоминания кажутся мне гораздо более приятными, чем всё это было на самом деле».
«Думаю, что самый впечатляющий опыт за всю карьеру я получил, будучи наставником на The Ultimate Fighter. Мне посчастливилось дважды участвовать в этом шоу, и те отношения, которые мы там выстроили, останутся на всю жизнь. Я по-прежнему общаюсь с каждым из ребят, с тренерами, причем даже из команд противников. Поэтому я могу точно сказать, что возможность тренировать на The Ultimate Fighter — это вершина моей карьеры».
«Что касается темы традиций и наследия, то в моей карьере был период, когда я приходил в ярость от подобных вопросов. Меня всё выводило из себя, любой вопрос меня чем-то раздражал, но конкретно этот – особенно сильно, потому что мне тут вообще нечего сказать. Мне приходилось иметь дело с парнями, которых прям распирало от этих чертовых традиций, как будто кому-то есть до этого дело. Да, я окончил колледж. Я очень люблю свой колледж. Я вношу на его счет пожертвования. Я тренирую там. Я сделаю всё что угодно для своего колледжа. Но носить куртку с эмблемой колледжа после его окончания – увольте. Хотя реально существуют люди, которые это делают».
«Есть парни, которые буквально срастаются с этой курткой и хотят, чтобы их помнили за какие-то достижения из подросткового возраста. Для меня это дико. Никогда не хотел застрять в том времени. Я думал, что посвящу боям очень ограниченное количество времени, а потом займусь в жизни чем-то настоящим. Стану отцом, мужем, членом общества и буду делать действительно важные вещи. Не какие-то там спортивные соревнования, когда я трижды в год должен заходить в стальную клетку».
«Даже по прошествии времени у каждого человека остаются вещи, которыми он гордится. Я очень гордился тем, что готов был подраться с кем угодно и в любое время. И я никогда не искал оправданий. Если бы я сломал ребро, то вы бы никогда об этом не узнали. А если бы кто-то из моей команды начал давать интервью о том, как я сломал ребро, то он бы сразу перестал быть членом моей команды. Это же элементарные вещи».
«Я бы никогда не отнесся к спорту и своему сопернику настолько неуважительно, чтобы перечислять свои травмы до или после боя. Я всегда считал это закрытой информацией. Мне кажется трусостью рассказывать о своих повреждениях, особенно после выигранного боя. Хотя я понимаю, зачем некоторые так поступают. Этим ты как бы говоришь: «Я побил тебя, будучи травмированным, а здоровым сделал бы это еще проще».
«Я горжусь тем, что никогда не сдавался. Я искал вызовы и не бросал слов на ветер. Я готов был встретится с любым бойцом в любое время. Будь ты первым или сотым номером в мире, для меня это не имело никакой разницы. Если кто-то хотел со мной подраться, я появлялся и принимал бой».
